Однако Элрой наметил себе новую точку.
— В следующий раз будет мошонка, — ухмыльнулся он.
Как будто он без него не догадался!
Как ни странно, Эйч Пи по-прежнему не испытывал того страха, который должен был бы его охватить. Разумеется, он струхнул, само собой… Но сейчас у него не было того панического страха смерти, как тогда в Дубае.
Конечно, двенадцативольтовый аккумулятор может доставить жуткую боль, и подключение адского агрегата к мошонке совсем не то, о чем он всю жизнь мечтал, но от этого ведь не умирают.
Во всяком случае, ему так казалось.
Он осторожно потянул за шелковые ленты. Плюсом его судорожных конвульсий было то, что от них петли на руках несколько растянулись, и по мере того, как к нему возвращался контроль над конечностями, он попытался незаметно растянуть их еще больше.
— Так что ж, Хенрик, ты хочешь, чтобы мы поверили, что ты внедрился в нашу фирму по собственному почину? Что ты облачился в чужую личину только потому, что тебя вдруг обуяло непреодолимое желание иметь работу?
Оба мужчины, стоявшие у изголовья кровати, обменялись насмешливыми улыбками, а Хенрик воспользовался случаем еще чуть-чуть растянуть петли.
Его прикрытие рухнуло, они знают, как его зовут, но вопрос скорее заключался в том, что еще им удалось выведать за ночь. Известно ли им, что он Игрок 128, человек, которого они подставили, обвинив в смерти Анны, или они удовлетворились тем, что идентифицировали его как Хенрика Петерссона?
Необходимо держать голову в холоде, заставить их выложить свои карты — и при этом придерживаться так близко к правде, чтобы его рассказ показался убедительным.
— Так и было. Честное слово! Зачем мне врать? Мне нужна была работа, я слышал о вас много хорошего, но у меня не было шансов устроиться к вам на работу с моим преступным прошлым.
Он сделал паузу, но новый разряд не последовал.
— Манге — настоящий Манге — в отъезде, я просто одолжил его имя… Народ привирает в своих резюме каждый день. В Сети полно выдуманных личностей. Ничего особенного…
По-прежнему никакого разряда. Эйч Пи перестал тянуть за ленты. Похоже, Филипп слушает его. И почему нет? Редкий случай, когда он говорит истинную правду.
— Все, что я делал у вас, было по-настоящему. Я люблю свою работу, всю концепцию фирмы — всё вместе… — закончил он, не сводя глаз с Элроя.
На несколько секунд воцарилась тишина.
Эйч Пи лежал, не шевелясь.
— Твои слова звучат очень искренне, — задумчиво произнес Филипп.
Хенрик кивнул. Все было правдой — правдой до последнего слова! Впервые в истории у него появилась постоянная работа, постоянная подруга и даже нечто похожее на будущее.
Двенадцативольтовый разряд пробудил его ото сна, вернул к реальности, что было по-своему прекрасно! Теперь ему не нужно начинать день с проверки реальности, чтобы отделить фантазии от действительности. Вопрос только в том, что будет происходить дальше?
Его простят?
Похоже, Филипп немного смягчился. Ведь Эйч Пи прекрасно выполнял свою работу — золотой мальчик фирмы ArgosEye.
— Позволь мне изложить свою идею, которая зародилась в моем сознании во время нашей беседы, Хенрик…
Эйч Пи снова закивал.
Изложить, идея, зародилась… Неплохое начало!
— На моей прежней работе в военной разведке мы часто имели дело с лазутчиками, или шпионами, как их еще называют…
Голова Эйч Пи продолжала двигаться вверх-вниз, но движение стало затихать.
— Самые лучшие — те, кого труднее всего раскрыть, — сами не подозревают о том, что они шпионы. Они верят, что то, чем они занимаются, имеет благую цель, и не понимают, что это всего лишь театр. Что ими на самом деле управляют внешние силы…
Голова Эйч Пи замерла на месте. Внезапно ему показалось, что рот у него полон песка.
— Не может ли быть, что и с тобой дело обстоит именно так, Хенрик? Ты искренне веришь в благородство своей цели, но в реальности кто-то другой дергает за ниточки? Заставляет тебя совершать определенные поступки? Видеть то, чего нет?
* * *
Она поспешно записала данные с дисплея телефона на бумажке об аренде, свисавшей с зеркала заднего вида:
Спортзал «САЛК» завтра в 18.30
Получается даже раньше, чем она предполагала. Но лучше уж покончить с этим делом, и как можно скорее. Сложив бумажку, она запихнула ее в карман джинсов и вернулась к своему занятию.
Часы показывали половину десятого. Рыжий находился в здании более часу, но ни Хенке, ни Йон пока не показывались. Весь квартал пребывал в дреме, как и положено зажиточному кварталу в воскресенье утром, однако она не могла отделаться от чувства, что Хенке в беде.
* * *
Элрой наклонился над ним и на мгновение соединил два старт-кабеля у него перед носом. Между ними с треском пронеслась маленькая голубая молния, и Эйч Пи извернулся всем телом, чтобы отодвинуться.
Филипп не поверил в его историю, что было, впрочем, неудивительно. Эйч Пи сам не понимал до конца, зачем пришел на работу в ArgosEye.
Откуда у него возникла эта идея?
— Ну, как тебе больше нравится? — проговорил Элрой и повторил фокус со старт-кабелями перед его носом.
Еще одна голубая молния, на этот раз побольше. Затем еще одна.
ТРРР!
Фантомы у него в мозгу.
ТРРР!
То, чего нет…
ТРРР!
Просто…
ТРРР!
…сон?
Элрой прикрепил клемму одного кабеля к ноздре Эйч Пи, чем заставил игру теней у него в мозгу прекратиться. Металл был холодным как лед и имел почти болеутоляющий эффект. Затем Элрой преувеличенно медленно стал подносить вторую клемму к первой.
Эйч Пи извивался, отчаянно мотал головой, но все, чего он добился, была отсрочка в пару секунд.
Fuck, fuck, FUCK!!!
Элрой придавил его коленом к кровати и снова стал подносить вторую клемму к его лицу.
Красная.
Значит, синяя уже сидит на месте.
В этот раз ему не придется определяться самому.
Обе таблетки разом.
Просто открыть рот и проглотить…
Клемма приближалась к его лицу. Выбора не было… Пан или пропал?
Красная или синяя?
Клемма уже почти коснулась другой.
5
4
3
2
— Гураб Аль-Байн! — прорычал он за полсекунды до того, как клеммы соприкоснулись и наступила полная чернота.
Глава 29. I’m out![114]
Голоса.
Возбужденные голоса.
— …ты слышал, что он сказал?
— …Гураб Аль-Байн?
— …группа, о которой мы никогда не слышали…
— …на международной арене…
— Вся операция под угрозой.
— Перенесем встречу на несколько часов, пока все не выяснится. Я вернусь через десять минут…
Эйч Пи сознательно не открывал глаза, быстро проверяя сохранность основных функций. Зрение, слух, ноги и руки вроде бы в порядке. Пах должен был представлять собой сплошной болевой центр, однако мозг решил, по всей видимости, отрезать все связи с пахом — Эйч Пи ничего не чувствовал.
До него донесся звук захлопнувшейся входной двери, затем шаги, возвращающиеся в спальню. Но на этот раз шаги принадлежали одному человеку. Он приоткрыл один глаз, чтобы получить подтверждение своей версии.
Так и есть — Элрой оставлен охранять его, в то время как босс отправился проверять новые тревожные новости. Похоже, он выиграл на этом пару минут, поскольку шаги проследовали через холл и в кухне открылся кран.
Эйч Пи осторожно открыл глаза.
В комнате было пусто.
Шелковые ленты вокруг запястий, которые и раньше с трудом выдерживали его конвульсии, теперь подались — ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы освободить одну руку. Той девочке-скауту, которая отвечала за руки, наверняка придется вернуть назад свой значок за завязывание узлов, потому что второй развязался еще быстрее, а вот узлы на ногах оказались серьезнее.
Элрой возился в кухне, похоже, запускал кофеварку.
Эйч Пи с трудом удалось одолеть третий узел. Осталось освободить последнюю ногу. Вопрос лишь в том, успеет ли он пересечь холл и выскочить за дверь до того, как рыжая горилла прижмет его к стенке?
* * *
Два часа наблюдения — и ни малейших результатов. Но она по крайней мере успела продумать сценарий завтрашней встречи. У нее один-единственный шанс: если она покажет малейшую нерешительность, он будет продолжать преследовать ее в уверенности, что она передумает, как уже бывало раньше. Но разница заключалась в том, что на этот раз она действительно хочет избавиться от него.
Навсегда!
Ее телефон запищал.
Кажется, мы засекли его интернет-провайдера.
MayBey находится где-то на восточной окраине города.
Обнимаю
Микке
* * *
Он изо всех сил ковырял шелковую ленту, но последний узел отказывался развязываться. К счастью, девушки связали вместе две ленты и продели через отверстие в изножье кровати, чтобы зафиксировать обе ноги. Хотя лента по-прежнему обвивалась вокруг его ноги, он по крайней мере освободился от кровати.
